Завершив марафон с Мартелом и Сатурном (на Superbrawl VIII — прим.ред.), я вернулся домой в ожидании нового букинга. Выяснилось, что в планах руководства было отправить меня в дивизион полутяжеловесов, где меня ожидали Сатурн, Ворон, Крис Джерико, Крис Бенуа, Дин Маленко и Эдди Герреро. Полагаю, в этом агенты убедились, наблюдая за тем, сколь разонобразны были мои матчи. Я мог работать и с гигантами вроде Кевина Нэша, и с рестлерами вроде Сатурна, которые были примерно моих габаритов. Так они проложили для меня новую дорогу. Я годился для тяжелого веса, весил около 110 килограммов, однако по скорости и ловкости я вполне соответствовал ребятам, весившим на 10-15 килограммов меньше.
Мне нравились такие матчи, один из которых я провел 26 февраля на записях Thunder, где мы с Дином Маленко бились с Эдди Герреро и Крисом Джерико. Бой продлился восемь минут и восемь секунд, это было очень весело. Я никогда не проводил раньше милитари-пресс, однако Эдди был невелик, поэтому я смог сымпровизировать и порадовать и зрителей, и себя. Зрители же поддерживали меня, скандируя «Эдди козел!» Эдди же отнесся к этому как настоящий профи.
Я сохранил пояс Чемпиона, так что каждый матч имел значение. И он приближал меня к более могущественной позиции при условии, что я не брошу двигаться по запланированной дороге.
Так началась моя индивидуальная карьера. Я колесил по стране, проводя матчи с полутяжеловесами, защищая телевизионный титул по 4-5 раз в неделю на домашних шоу, на ТВ-шоу и на PPV.
Остаток зимы и начало весны я провел еще и в матчах с мексиканскими лучадорами — Психоз, Ла Парка, Мистерио, все они. Мне это очень нравилось, поскольку новые вызовы помогали мне развивать свои умения. Зрителям нравилось разнообразие моих противников, ну и, насколько я знал, агентам, продюсерам и руководству шоу нравилось тоже.
Это было взрывное яркое зрелище, которое ставили в середину карда, и которое привлекало рейтинги. Мы задерживали телезрителей и служили переходом от лучадоров, выступавших в начале карда, к мэйн-ивентерам Хогану, Холлу и Нэшу. Такова была моя работа.
В марте я одолел Чаво Герреро младшего, Сатурна и Ворона. Я даже удержал Эдди на Uncensored 1998, прошедшем в Мобайле (Алабама) после дропкика с канатов — моего запасного финишера. Я начал реже исполнять «Похмелье», и приберегая его для особенных случаев, и немного щадя свое тело. Проводить его я стал лишь в больших матчах или на PPV.
День за днем я выступал в том же ритме. На Nitro 23 марта в Луивилле я бился с Крисом Бенуа — одним из самых жестких парней, с кем я только работал. Он был двужильным атлетом, готовым выступать весь день. И это было здорово, поскольку мы провели сюжет продолжительностью в почти три месяца. Начиная со Spring Stampede 19 апреля (в Денвере), где я удержал его, мы провели противостояние, обмениваясь титульными победами, которого наша индустрия еще не видала.
30 апреля в Огусте Бенуа заставил меня сдаться в «Кроссфэйсе», однако я вернул ему должок на следующий день в Гринвилле (Южная Каролина). На следующий день в Северном Чарльстоне он снова одолел меня «Кроссфэйсом», но еще день спустя в Саванне я снова смог взять реванш. Мне казалось, что наш уровень соперничества был интересным и сохранял элемент реализма. Это было сюрпризом для зрителей, пришедших на шоу. Это не был обычный сценарий, когда Чемпион держал титул будто вечно — как это было у Хогана или Флэра в 90е. Даже мы с Крисом не знали, что нам скажут креативщики. Непредсказуемость была на совершенно непривычном для рестлинга уровне.
Наконец, 4 мая в Индианаполисе Бенуа отвлек меня, выйдя во время моего матча против ирландского бойца Фиту Финли, и я проиграл ему титул. Это положило начало семинедельной изматывающей драме, которая должна была определить претендента на титул, которым владел Финли. То, что развернулось между мной и Бенуа, бросало нам вызовы каждую неделю, и заставляло выступать на пределе возможностей.
После одного из наших матчей к нам подошел Дасти и сказал, что у него есть отличная идея. Он сказал, что мы буквально «крадем» шоу каждую неделю, так что он хотел сделать наше противостояние особенным, историческим, запоминающимся для зрителей. Он предложил нам серию до четырех побед, которая должна была результироваться в матч на The Great American Bash, где победитель нашей матчевой встречи одолел бы Финли и забрал у него титул.
Мы с Крисом переглянулись и оба подумали, почему до четырех? Дасти объяснил, что это было данью памяти его старому товарищу Магнуму ТА.
За десять с лишним лет до того у Магнума было невероятное противостояние с Никитой Коловым, завершившееся серией матчей именно до четырех побед за Чемпионство США.
Арн Андерсон также был сторонником этой идеи. Он считал, что мы должны провести то, чего не делали уже уйму времени. И он верил, что это будет здорово.
А я думал, кому будет интересно на это смотреть?
При всем моем уважении, мы с Бенуа полагали, что они хотели избавиться от нас, поскольку у них для нас не было хороших идей. Нас словно запихивали в рестлинг-чистилище. Я даже не надеялся, что у нас что-то получится. Это было бы сплошным повторением — видеть, как два фэйса раз за разом на Nitro и Thunder проводят матчи. А затем еще и на Bash. Мы сами могли предлагать идеи на каждый матч, но я не думал, что зритель будет за этим пристально следить.
Но это был наш вызов, и мы были намерены извлечь из него максимум. Нам надо было продумать, как стать умнее и атлетичнее, чтобы продемонстрировать свой самый лучший рестлинг.
Серия началась 19 мая в Портленде, на записях шоу Saturday Night. Там Крис победил меня после немецкого суплекса. Понимая те эмоции, которые Арн и Дасти хотели представить, мы начали нагнетать обстановку. На протяжении следующих нескольких недель уровень накала начал расти до уровня финала Мировой бейсбольной серии.
Мы колесили по всей стране — Индиана, Теннесси, Вашингтон, Иллинойс. И на каждой арене у нас была задача устроить лучшее шоу в истории. И людям это нравилось, они начали проникаться нашими идеями. Рейтинги возрастали во время наших матчей!
Мы обменивались разными финишами после разных приемов. Крис побеждал после «Кроссфэйса», Хедбатта из прыжка с канатов, после тройного немецкого суплекса. Я — после Дропкика, Сайдкика, Похмелья. Мы активно использовали неудачные удержания, приемы с канатов, удары по глазам, в пах — все, что могло помочь одному из нас войти в роль хила. Мы добавили эмоций, сделав счет 3-1 в пользу Криса, что поставило меня в положение догоняющего. Нам удалось привлечь интерес публики. А посреди всего этого я успел жениться.
Когда мы начали встречаться с Левесчей, брак был последней моей мыслью, но чем дальше, тем больше я об этом думал. Мне нравилась идея о том, что у Брэндона появится тот, кого он мог бы назвать матерью, кто постоянно был бы рядом с ним. И тем сильнее мне хотелось сделать этот шаг.
Мы с Левесчей обменялись клятвами на тихой, но элегантной церемонии в ее родном Бирмингеме. Мы пригласили только самых близких. А после этого я увез ее в свадебное путешествие на Багамы.
Было очень странно посреди этой изматывающей серии оказаться на пляже с шампанским. Я был женатым человеком, однако время словно бы остановилось.
Пока я отдыхал, Крис лечил травму локтя. И к 14 июля, когда состоялось The Great American Bash 1998, у нас было по три победы. Это было единственным возможным вариантом для нашего сюжета. В тот день я одолел Криса после дропкика с канатов.
После небольшого отдыха я вышел на Чемпионский матч с Финли. По иронии судьбы, я одолел его его же приемом, что было идеей Фита. Я хотел победить после одного из своих финишеров, но когда мы обсуждали матч, он был непоколебим. Из уважения я согласился. Он уступил мне и я вернул Телевизионное чемпионство на свой пояс, выиграв его в пятый раз. Лэш поднялся на ринг поздравить меня, как и в тот раз, когда я впервые стал Чемпионом. Для меня это значило очень много.
Поначалу все казалось мне глупой идеей, однако эта серия стала для меня очень важной. Мы прошли с ним через многое и получили невероятный опыт, мы стали словно бы боевыми товарищами.
Лэш продолжал лечить травму ноги, я был по-прежнему сам по себе. Казалось, что времена Пекла Гарлема исчезают в зеркале заднего вида. За короткое время я перешел от командного рестлинга к сольной карьере. Я мог рассчитывать только на самого себя. Судьба была в моих руках — так же, как и в Хьюстоне, когда я рос на улицах этого города.
Легко жить, когда знаешь, что если что, тебя поддержит семья. Но как поступить, если ты просыпаешься и понимаешь, что никого нет? Как с этим справиться, если все рушится? Это напомнило мне поездку, которую я совершил перед началом моей сольной карьеры.
Это было за пару лет до того, незадолго до увольнения Шерри. Мы все еще выступали втроем, а Бишофф прорабатывал сотрудничество с New Japan Pro Wrestling. Он полагал, что наша троица отлично представит наш продукт в Японии. Мы с братом должны были отправиться крушить команды — как Дорожные Воины десятью годами ранее. Плюс он хотел, чтобы с нами была еще и Шерри, что было непривычно для Японии. Представьте Шерри у ринга кричащей изо всех сил. Зрителям должно было просто сорвать крышу. В общем, идея пришлась всем по душе, и мы были готовы.
Но Лэш получил травму и Бишофф отправил нас с Шерри двоих.
Я был не против. Мы встретились в аэропорту, однако Шерри была совершенно не в форме. Даже по нанесенной губной помаде было понятно, что она была не готова к перелету. Наши сотрудники посмотрели на нее и отменили ее билет. Они посмотрели на меня и спросили, справлюсь ли я один?
Я ответил, что вполне.
Так наше динамичное трио превратилось в потенциально скучного одиночку. Вместо вторжения Пекла Гарлема и Сестры Шерри в Японию отправился я один — развлекать японских зрителей сплошными поражениями. Но я старался изо всех сил, чтобы даже мои проигрыши смотрелись на ура. Я отжёг в Tokyo Dome, исполнив все приемы из своего арсенала, а затем смиренно проиграв какому-то местному парню.
Бишофф наблюдал за этим, а после шоу решил подойти ко мне с каким-то замыслом. Он прилично выпил, однако он добрался до моего номера в отеле и сказал: «Бук, то, что я увидел сегодня, эта реакция… Зрители были поражены. Я был поражен. Я сделаю тебя богатым человеком. Т.»
Именно в тот день я понял, что, выбрав рестлинг, я сделал правильный выбор. Я долгое время работал на то, чтоб моя карьера удалась — уважал традиции, сохранял позитивный настрой, старался и учился. Я всегда говорил себе, что пройдет время, и мой талант оценят. И вот оно случилось. Да, я проигрывал раз за разом, но при этом я одержал куда более важную победу. Именно тогда я понял, что мой прорыв не за горами. И летом 1998го все начало обретать очертания. А еще одним показателем, что я все делаю правильно, стало появление после той серии до 4х побед Брета Харта.
Брет дебютировал в WCW год назад в декабре, на Nitro. Тогда он присоединился к NWO, подписав контракт с Бишоффом. Учитывая, что вплоть до своего ухода он был Чемпионом, поговаривали, что он стал жертвой интриг Винса Макмэна, завершившихся тем, что стало известно как Монреальская Подстава. Это произошло 9 ноября 1997 года на PPV Survivor Series.
Я давно в рестлинге, но о том инциденте я знаю не больше, чем любой фанат. Говорили, что Винс очень боялся, что Брет заберет с собой в WCW пояс Чемпиона WWF, а затем как-то поиздевается над этим фактом в прямом эфире на Nitro — так, как это сделала Мадуза парой лет раньше, выбросившая Женское чемпионство WWF в мусорное ведро. Чтобы этого не допустить, в разгар матча рефери Эрл Хебнер дал сигнал бить в гонг раньше времени, когда Шон Майклз запер Брета Харта в его собственный «Снайпер». Харта объявили проигравшим, титул достался Майклзу. Брет был шокирован и ужасно расстроен. В самом конце шоу он руками «нарисовал» в воздухе буквы WCW. Все поняли, куда он направится дальше.
Мне всегда было интересно, не было оли это сюжетом, задуманным Винсом и Бретом, чтобы привлечь внимание к WWF в целом и Харту лично. Они вполне могли такое провернуть и сделать вид, что все реально. Это было бы очень удобно, про это был еще и снят фильм «Wrestling with Shadows», показавший события до, во время и после того шоу.
Но правду никто не знает. В конце концов, нашаа индустрия выстроена вокруг рассказывания историй. Все знают только Винс, Брет и Майклз, и они заберут ответ на этот вопрос в могилу.
Как бы ни хотелось поддакнуть по поводу очередного рестлинг-мифа, но Монреальская подстава не была никаким сюжетом. Когда через два года умер Оуэн Харт, и Брету, и Винсу пришлось отвечать в суде на вопросы, которые, в частности, были связаны с Монреалем. И ответы отличались от того, о чем так самозабвенно пишет Букер. Для тех, кто все же всерьез рассуждает о сюжетном характере Монреаля, есть новость: вчера Джефф Харди вернулся. В маске. — прим.ред.
Во время нашего с Бенуа последнего матча в серии до Четырех Побед к рингу вышел Брет Харт. Он попытался помочь Крису одолеть меня. Его целью было убедить Бенуа присоединитьс к NWO. Должен признать, что присутствие Брета на ринге WCW было куда более впечатляюще, чем когда на нем оказывались все вместе Хоган, Сэвидж, Холл или Нэш. Когда Бенуа все осознал, он обо всем рассказал рефери. Он не хотел выигрывать титул таким путем. Брет в отвращении обругал Бенуа. Учитывая, что Крис не стал Чемпионом, Брет решил забрать у меня титул самостоятельно. Так начался наш фьюд.
Да, появления Харта не ожидал никто. Бишофф при помощи денег Тёрнера снова провернул свой фирменный финт. К тому моменту я бы не удивился вообще ничему. Если бы за кулисами объявились Гробовщик или Шон Майклз, я бы даже не моргнул.
Вообще вспоминая те времена WCW, мне кажется, что компания полностью перевернулась. Ей управляли выходцы из WWF, которые чувствовали себя преспокойно. Но при этом все еще было ощущение, что наша модель рестлинга была неуязвимой.
Работать же с Бретом было настоящей честью. Как и Флэр в 1993 году, Брет также запросил матч со мной. Я восхищался выступлениями Харта еще с 80х годов, когда он выступал с Джимом Нейдхартом, и затем, когда начинал сольную карьеру. Он как никто другой умел рассказать историю на ринге. Наш первый матч состоялся в Сан Диего 12 июля на шоу Bash at the Beach. Это был его первый матч за Чемпионство в WCW, и его рестлинг просто сносил крышу.
Перед клинчем мы обменялись взглядами, я толкнул его, чтоб задать тон матчу. Брет не стал отвечать, он поднял руки, словно бы говоря, какой я крутой. Толкнул он меня чуть позже. Мы начали толкаться, я старался держаться наравне с ним. Он сделал вид, что я сильнее, но затем перехитрил меня — и это получалось у него лучше всего. Он был действительно великолепен в исполнении, Брет никогда не разочаровывал. Я проводил вои лучшие приемы, но он ускользал и уклонялся, ловя момент, чтобы применить ко мне свои захваты. Те, которым его учил отец Стю, основатель легендарного Подземелья Хартов, в подвале их особняка в Калгари.
Я смог провести дропкик с турнбаклов и почти удержал его, однако он положил ногу на канаты. Затем он укатился с ринга, но я прыгнул следом с кроссбади! Впрочем, Брет взял стул и ударил меня им. Я грохнулся о землю, а Брет продолжил избиение, закатив на ринг. Харт припомнил мою травмированную ногу и стал бить по ней стулом.
Да, ранее весной я получил настоящую травму, когда «подкат» Психоза пришелся точно по моему колену. Как только это произошло, я понял, что травма серьезная, однако продолжил выступления в течение нескольких месяцев — в том числе и во время той Серии До 4х побед. Было небольшое повреждение связок, иногда во время матчей колено стопорилось, и нужно было немного потрясти его, чтоб оно освободилось. Так я начал свою сюжет с уходом, чтобы лечь на операцию. И бой против Харта стал наилучшим для того вариантом.
Бой с Психозом прошел на Nitro 20 марта. Более распространенной в то время версией была травма, полученная на Nitro 15 июня, когда Букер пробежал под прыжком Стингера. Именно после этого матча Букер пропустил две недели выступлений и очевидно, что решение увести его на травму было принято именно тогда. Быть может, в тот день он усугубил травму, однако по трансляции было заметно, что в июньском матче Букер, подвернув ногу в нейтральной ситуации, сразу укатился с ринга, некоторое время держался за ногу, а затем, вернувшись обратнО, тут же передал тэг Стиви. После этого он пропустил 2 недели выступлений, а всего с 15 июня по 12 июля провел лишь 5 коротких матчей. Так что опять же, решайте сами, верить ли Букеру. — прим.ред.
Поработав над моим коленом, Брет зафиксировал свою фирменную «Четверку» вокруг стойки ринга. Было весьма больно. Этот прием действительно болезненный для ног и коленей. Оказавшись в приеме, я некоторое время действительно кривился в агонии, но затем услышал, как взорвались овациями зрители, поприветствовав Лэша, который тихонько вышел к рингу, чтобы отогнать Харта. Он шел медленно, но Брет меня отпустил и ушел.
Лэш смотрел на меня с крайним разочарованием, даже не пытаясь мне как-то помочь. Через некоторое время он выкатил меня с ринга, а рефери кричал, чтоб он был со мной поаккуратнее. Лэш приказал ему заткнуться и слегка помог мне покинуть зал — основную часть моего веса принял именно судья, который также мне помогал.
Классическая драма между двумя братьями!
И снова следует отметить, что для 1998го года эта «драма» была избитой и изъезженной. Противостояние Гарлемцев выглядело натянутым и неуместным. Общая реакция (форумы, WON тех времен) была негативной. Учитывая, что их воссоединили меньше, чем через год, можно понять, что и в руководстве это тоже видели — прим.ред.
Лэш поправился, а я наоборот. Так что было принято решение, что именно он будет защищать пояс вместо меня, от моего лица.
В том матче Брет проиграл по дисквалификации, так что я смог взять небольшой отпуск на время лечения. Благодаря финишу матча Брет выглядел как злостный хил, который без малейшего сомнения нанесет кому угодно жесточайшие травмы и после этого будет вполне доволен сделанным. Я был доволен, поскольку на время покинул шоу с сюжетом, результировавшимся в виде матча на PPV.
Травма колена вывела меня из строя почти на четыре месяца. Я был благодарен Левесче за то, что она помогала мне все это время. Теперь мы могли попытаться устроить нашу жизнь. Я пытался быть хорошим отцом для своего 14-летнего парня, который на моих глазах становился юношей.
16-летний сын Левесчи проживал в Миссиссиппи и иногда приезжал в гости. Поначалу мне он казался достойным парнем, однако со временем я обратил внимание на то, как неуважительно он общается со своей матерью. Мы четверо не были идеальной семьей, но мы старались ей быть.
Кроме того лечение было сложным. Вместо того, чтобы пройти полноценный курс восстановительных процедур, я как и любой профессиональный рестлер, попытался начать тренировки намного раньше. Мне казалось, что нужно как можно раньше вернуться к работе, иначе я потеряю шанс на успешную сольную карьеру. Я не мог получить ответ на вопрос, когда именно я вернусь, и это вгоняло меня в депрессию. Еще сильнее в нее вгоняли вопросы, смогу ли я исполнять все свои приемы так же, как и раньше? Смогу ли прыгать так же высоко? Смогу ли провести «Похмелье»?
Я смотрел, как Лэш защищал мой пояс Чемпиона, а зрители это совершенно не воспринимали. Они помнили, как низко он поступил, когда Хитман избивал меня после матча. Когда он бился с Чаво, они скандировали «Стиви козел! Букер Т! Букер Т!» Я знал, что ему это неприятно, и не понимал, почему сценаристы поставили его в эту сложную ситуацию. Но он был природным хилом, так что рано или поздно все привело к тому, что он оказался в рядах Нового Мирового Порядка.
Параллельно я посматривал шоу WWF, чтобы понимать, как дела у наших конкурентов. Там выступал Рок, в котором многие видели параллели со мной. Он уже был популярным, а его звездность заставляла меня задуматься: «Черт, а ведь ему дали шанс. Что нужно сделать, чтобы я получил свой?»
В своих талантах я не сомневался, дело было в другом. Просто звезды WWF стали намного более популярны в СМИ. Я же был просто Букер Т, взбиравшийся по иерархической лестнице WCW. Несмотря на все наши попытки, нас все равно рассматривали лишь как небольшую компанию с юга. В то время, как WWF выглядел огромным голливудо-подобным мегаполисом.
Я хотел вернуться на ринг как можно скорее. Поэтому я ездил на шоу, вникал в сюжеты, рассказывал руководству, как идет мое лечение. Я хотел быть в курсе всего, когда я вернусь, так что я общался с парнями и изучал, кто и чем был занят.
Пока меня не было, я пропустил громкое появление и уход, наверное, самой большой звезды WWF, перешедшей к нам, — Последнего Воина, которого теперь называли просто «Воин». Он не был склонен к общению, просто приезжал, делал работу и уезжал.
Все свои интервью он записывал отдельно от всех, у него была персональная гримерки. После всех этих мистерий Воин проиграл Хогану на Halloween Havoc 1998 25 октября в Вегасе. После этого он уволился из-за конфликта с Бишоффом.
Я же вернулся к работе 30 октября, но до моей пикового состояния было очень далеко. Первый матч я провел в Люббоке (Техас), победив Ярость. Я боялся, что снова травмирую колену на простом повороте или прыжке, однако все прошло спокойно. Я успокоился, отложил свои страхи в сторону и сконцентрировался на набирании боевой формы.
Оглавление книги